Есть люди, которые превращают обычный будничный мир в волшебную сказку. Просто. Росчерком карандаша или маленькой, ничего, на первый взгляд, не значащей складочкой на упругой белоснежной тафте, стежком шелковой нитью или завитком воздушного, почти эфемерного кружева. Все, к чему они прикасаются, становится совершенством и обретает бессмертие.
Жизнь Юбера Джеймса Марселя Таффина де Живанши и правда была похожа на сказку… Порой страшную, порой грустную, но неизменно невероятную и полную чудес. Итак…
Давным-давно во Франции жил-был маркиз Люсьен Таффин де Живанши. Времена были темные – Европу раздирала на части Первая мировая. Как всякий отважный и храбрый рыцарь, маркиз ушел воевать – стал пилотом, летал на первых самолетах. Судьба была к Люсьену благосклонна, и, вернувшись домой целым и невредимым, он сочетался браком с прекрасной Беатрис Бадьин. Само провидение соединило два этих рода: потомка старинной французской знати и наследницу династии живописцев и декораторов, которым обязаны своим роскошным убранством парижская Гранд-Опера и Елисейский дворец.
В 1925 году Люсьен и Беатрис стали мамой и папой: у них родился первенец Жан-Клод, а еще через два года 21 февраля на свет появился и второй сын – маленький Юбер Джеймс Марсель. Запомните эту дату: в будущем февраль навсегда станет для Юбера знаковым месяцем. А пока счастливая и дружная семья растила двух мальчишек, радовалась всем тем вещам, которые каждый день случаются первый раз – первое слово, первый шаг, первый рисунок, первая песенка. Пятилетний Жан-Клод, раскрыв рот, внимал диковинным рассказам отца о полетах и воздушных боях, а двухлетний Юбер, совсем еще несмышленыш, просто слушал родной голос. Но пришла беда: Люсьен заболел испанкой – жестоким гриппом, накрывшим Европу душной волной эпидемий, и скоропостижно умер.
Так счастливая сказка в один момент превратилась в страшную историю: маленький Юбер загрустил, замкнулся в себе и совсем перестал говорить. Таким – немногословным и замкнутым – будущий великий Живанши останется на всю жизнь.
Тогда Юбера спасла добрая «фея-крестная» – бабушка Маргерит Бадьин, мама Беатрис, которая приехала помочь дочери с детьми. Как и положено всем сказочным бабушкам, при себе она имела волшебную корзинку с разными клубочками, шнурочками и лоскутами. Юбер часами возился с ними, раскладывал кусочки ткани и так, и эдак, нежно гладил их кончиками пальцев и твердил шепотом: «Они живые!».
Время шло. Юберу 10 лет, и, как любой мальчишка, он мечтает стать летчиком. Таким же смелым и отважным, каким был его отец. В это время в Париже проходит Универсальная выставка науки и техники. Подхватив своих сыновей в охапку, Беатрис мчится туда: такие праздники на долю их семьи выпадают теперь очень редко. Старший Жан-Клод не отходил от выставочных стендов с оружием и техникой, а младший Юбер…
…Младший Юбер попал в Павильон элегантности и понял, что пропал. Забыв обо всем на свете, он завороженно смотрел дефиле – показ за показом, пока все 30 кутюрье, заявленные в программе, не представили свои коллекции. Он не слышал ни криков матери, разыскивающей его по всем выставочным павильонам, ни увещеваний, которыми его щедро осыпала родня по пути обратно. Вернувшись домой, он закрылся в комнате, достал бумагу, карандаши и стал по памяти рисовать эскизы всех нарядов, которые видел в столице. В свои 10 лет Юбер Джеймс Марсель Таффин де Живанши окончательно определился с выбором профессии – он будет шить одежду!
7 лет, 7 долгих лет Юбер взрослел и шаг за шагом шел к своей мечте. Он пережил фашистскую оккупацию, смерть бабушки Маргерит, голод и нужду. Но вот Париж освобожден, и 17-летний граф торопится в самое сердце Франции, чтобы стать портным. «Кем? – спросите вы. – Портным? Граф – и простым портным?». Вот точно так же отреагировали и родные Юбера, слезно упросив его поступить хотя бы в Национальную высшую школу изящных искусств. Он поступил. Но от мечты не отказался и, отсидев положенные часы на нудных, скучных лекциях, несся к Жаку Фату, чтобы за пару франков рисовать эскизы для известного кутюрье. Фат оценил молодого художника, дал ему лестные рекомендации, и вскоре Живанши уже работал у Робера Пике. После Пике был Лелонг: там Юберу довелось поработать бок о бок с такими же юными, настырными и талантливыми, но никому не известными дизайнерами. Вам интересно, с кем? Да так, мелочь – Пьер Бальман и Кристиан Диор. Чувствуете интригу?
О, как жаден был молодой Живанши до знаний! Проработав по году у каждого из своих прошлых наставников, он, наконец, нашел то, что искал – рисковую, эпатажную и яркую Эльзу Скьяпарелли. «Не тушуйся, мой мальчик! – говорила Юберу Эльза. – Шокируй публику, она это любит!». Шокировать? Прекрасно! Что мы там отмечаем? Юбилей проводной связи? Пожалуйста, вот вам, дорогая публика, сумочка в виде карамельно-розового телефона. Открылся дорогой обувной салон? О, тогда вам непременно нужна вот эта шляпка в виде дамской туфельки! А в придачу возьмите еще одну, точь-в-точь как подтаявший сливочный пломбир в вафельном рожке.
Со Скьяпарелли Юбер проработал целых пять лет, пока не открыл свое дело. Она научила его быть свободным, не бояться, делать то, что нравится ему самому. А еще Великолепная Эльза приоткрыла ему одну важную тайну: мода должна быть не только сногсшибательной – в первую очередь, она должна быть… удобной! Кстати, за молнию на вашем платье, юбке или брюках скажите спасибо мадам Скьяпарелли – это именно с ее легкой руки «зиппер» перекочевал с чемоданов в гардеробные.
Февраль, вы помните? Февраль для Живанши – волшебный месяц! Le 2 février 1952 в Париже на парковой улице Плен-Монсо открылся первый бутик Givenchy. Первый показ, первые деньги, которых едва хватило на самые дешевые ткани – рубашечный хлопок-сырец, незамысловатое штампованное кружево. Но дело пошло! Идеальный крой, безукоризненные силуэты… А одна «штучка» и вовсе стала настоящим хитом. Это блузка «Беттина» (спасибо французской модели Беттине Грациани): великолепное декольте на грани нескромности, открытые плечи и роскошные пышные воланы, нашитые на рукавах элегантной, но легкомысленной, как вальс, длины 3/4. Успех? Пока нет. Успех впереди.
Он придет к Юберу чуть больше чем через год – летом 1953-го. И в буквальном смысле постучит в дверь – миниатюрным кулачком изящной Одри Хепберн. Живанши даже не сразу заметил в проеме распахнувшейся двери бутика маленькую точеную фигурку: из облака яркого солнечного света к нему сошла она – в забавной шляпке, как у гондольеров, сверкая глазами из-под густой черной челки, она бодро произнесла: «Добрый день! Разрешите представиться: Хепберн. Одри Хепберн». Честно говоря, Юбер даже расстроился: он-то ждал оскароносную императрицу, а тут пришло… Какое-то дитя, почти подросток. Сглотнув комок разочарования, Живанши повел актрису смотреть платья. Дело в том, что вот-вот должны были начаться съемки «Сабрины», и Хепберн не нравились те наряды, которые ей предлагала Эдит Хед, художник по костюмам. Шить новые не было ни времени, ни желания, и маленькая, но с характером Одри решила выбрать готовые. Забрав из бутика два десятка платьев, Хепберн сделала Юберу ручкой и уехала сниматься в своей «Сабрине». Все, в том числе и Юбер, стали потихоньку забывать о случившемся, пока фильм не получил «Оскар» за лучшие костюмы. И дали его Эдит Хед. Но тут малышка Одри показала прямо-таки железный нрав: настояв на внесение поправок в протокол церемонии, она лично приехала к Юберу с извинениями и вручила ему статуэтку. И снова зима, и снова февраль! Награда нашла героя, а добрый и скромный волшебник Живанши – своего сказочного эльфа, свою хрупкую легконогую Одри.
Кем она была для Живанши? Музой. Богиней. Ребенком. Другом. Именно для нее он создавал свои самые нежные, самые невероятные платья: безупречный, но простой крой, дорогие ткани, пышные и в то же время лаконичные юбки, юбки-карандаши… Если вам захочется узнать, что такое – образ Живанши, то просто взгляните на фото Одри: она носила только одежду от своего несравненного Юбера, не признавая ни одной другой марки.
В 1993 году Хепберн не стало. Юбер был рядом с ней, он словно провожал ее, а с ней – и свое искусство… «Мне не для кого больше творить», – сказал он и, нарисовав «в наследство будущим сезонам» несколько десятков эскизов, отошел от дел. А с ним и целая эпоха.
Но что мы видим? Как подснежники сквозь ледяную корку, образы, подаренные моде Юбером де Живанши, графом де Прет-а-Порте, «прорастают» в вечерних кружевах от Баленсиаги и Диора, в платьях-мешках, когда-то придуманных Юбером ради шутки а-ля Скьяпарелли, а сегодня мелькающих то у Fendi, то у Dolce&Gabbana, в юбках-карандашах и littleblackdress от Max&Co…
10 марта Живанши покинул этот мир. Наверное, он просто решил насовсем отправиться в свою сказку, рассеявшись в вечернем воздухе весеннего Парижа и оставив после себя лишь легкий аромат красных роз и бархатных фиалок, аромат, который Юбер посвятил ей, своей несравненной Одри…